Seventy-neinth post. Snegov & Matsuoka.

[camandante]

Последние несколько дней я зачитывался. Запойно. Прерываясь только на работу, сон и еду.

Сначала, по наводке umbaretz почитал Снегова. "Люди как боги" не понравилась. Я непротив утопий, но здесь стрелка зашкалила. Люто раздражало описание быта "людей будущего". И ещё более люто - отсылки к отсидке автора в лагерях кровавой гебни. Хотя не всё так плохо. Если вы думаете что ТТГЛ эталон пафосного превозмогания, почитайте эту трилогию. В моменты когда ГГ овладевает "ярость благородная" волосы встают дыбом от бескомпромисной крутости происходящего. Третью часть так и не осилил.

А вот "Диктатор" понравился. Даже очень. Особенно первая часть. Мне страшно импонируют методы господина Гамова. Избранные цитаты:

— Слушай внимательно, дерьмо в мундире! — сказал он свистящим от бешенства голосом. — Я не буду тебя пытать. И расстреливать не стану. Тебе введут порцию обезволивающего яда. И ты потом будешь целовать под хвост свинью, а стереомеханик запечатлеет эту сцену. И миллионы людей у нас и в Родере будут любоваться, как истово, как благоговейно лобызает задницу свиньи благородный родер, назвавший себя капитаном Биркером Штоком. Вот что будет, если ты не заговоришь.

— Семён Сербин, по военному закону я должен расстрелять тебя перед строем солдат за попытку поднять бунт в полку, — говорил Гамов так громко, что его слышали в толпе даже тугоухие. — Но я не буду тебя расстреливать. Я верю в тебя, Сербин. Ты человек смелый, к тому же ни разу не ранен, не ослаб, значит, будешь страшен для врага. Убеждён, что ещё покажешь доблесть в бою и я ещё пожму тебе тогда руку и вручу ценную награду. Но за сегодняшнее буйство тоже надо тебя наградить. Ты сказал, что сыт по горло дерьмом. Нет, Сербин, ты ещё не пробовал настоящего дерьма. А сейчас испробуешь — и, точно, досыта! — Гамов властно приказал — Бросить его в отхожий ров!

— Я же дал указание, чтобы получилось… Почему не получилось?..

Во мне закипало негодование. Начальник этого генерала Франц Путрамент публично пригрозил выморить голодом население Забона, а потом устроить на его мёртвых площадях парад торжествующих победителей. И ни один из его подчинённых, включая и этого седого большеносого прыща в роскошном мундире, не запротестовал против угроз президента. И нет сомнений, возьми они умерщвлённый голодом город, он, генерал-полковник Сумо Париона, важно шагал бы впереди своих войск, удовлетворённо бросая взгляды на трупы убитых им детей и женщин у стен домов. И он требовал у меня хорошего помещения, ванны, еды..
— Вы правы, генерал, это помещение не для вас. Оно для мирных животных. А вы далеки от животных, — сказал я. — Я посажу вас в клетку на главной площади — на позор. И вы будете там оправляться на глазах у всех и есть открыто, а еда — ровно одна четвёртая той скудной нормы, которую получали жители города до вашего выступления против нас. И если кто из вас, генералы и офицеры, я говорю: если кто из вас подохнет с голоду, обещаю не рвать на себе волосы! И последнее, — я повысил голос, я уже не мог с собой справиться, такая палила ярость: — Если кто хоть словом, хоть взглядом выкажет протест против такого вполне вами заслуженного обращения, я разрешаю охране приводить вас в смирение кулаками, палками, плевками, даже тем навозом, в котором сейчас тонут ваши лакированные сапоги. И так будет до той минуты, пока ваш главнокомандующий не откроет дорогу на захваченные вами продовольственные склады города. Гарантирую, что половина из вас перемрёт задолго до того, как скончается от голода первый житель Забона.

— Да, генерал. Это оружие — та скрытая энергия атомных ядер, которую мой друг Бертольд Швурц пытается высвободить. Разрешите показать вам мощь ядра в войне. Меняю фокусировку на другой отрезок времени и другой район.

Погасший было экран снова озарился. Появился другой город — и здания пониже, и улицы поуже, и машин, похожих на наши водоходы, поменьше. Зато людей было, пожалуй, ещё больше — лишь малая толика ехала в машинах, большинство шагало пешком. А на город карабкалось солнце. Оно именно карабкалось, выползало из-за невысоких зданий, лезло на крыши зданий повыше — было утро, солнце только начало свой торопливый подъём и ещё не приобрело ту величавую неспешность, с какой плывёт вблизи зенита. И оно, ещё не полуденное, уже было покоряюще прекрасно. Я любовался солнцем неизвестного мне мира, оно было красивей бледно-зеленоватого светила, ежедневно подымавшегося надо мной. Чужое солнце, ярко-оранжевое, горячее, гляделось шаром расплавленного золота — из него исторгались горячие, золотые лучи.

И оно внезапно погасло! В какие-то доли секунды в центре картины вдруг вспыхнуло сияние, затмившее солнце. Я подбираю слова, чтобы точнее описать это сияние, и ничего не могу подобрать, кроме самых предельных, они единственно точные — невероятное, немыслимое, чудовищное… И я сказал, что солнце погасло. Это тоже неверно. Солнце не погасло, а из золотого стало чёрным. Я закрываю глаза и всё снова и снова вижу эту страшную картину — на бледно-прозрачном небе виснет чёрное солнце, совершенно чёрный, зловещий диск, только что он был пленительно золотым! Возможно, событие надо описать как-то по-другому, чтобы звучало объективней, но для моего глаза оно совершалось именно так — вспыхнуло чудовищное сияние и в нём солнце из золото-оранжевого мгновенно превратилось в чёрное.

Сияние бурно взметнулось вверх, вытянулось в сверкающий столб, на вершине столба раздулся огненный шар — исполинский гриб закачался над городом… И здания под грибом стали расплываться. Сперва верхние этажи осели и поползли вниз, потом и нижние превратились в огненное тесто. И то, что ещё несколько секунд раньше казалось несокрушимым каменным сооружением, теперь, пылая, исторгая протуберанцы, огненным потоком плыло по улице, которой уже не было. Какая-то девочка в миг, когда возникло ужасное сияние, зачернившее солнце, маленькая девчушка с косичками, перебегала ещё существующую улицу. И она вдруг вспыхнула, превратилась в узкий факел, устремившийся ввысь, и уже не было девочки, даже скелета её не было, даже пепла не осталось, было только пламя, летящее вверх, узкий факел пламени, клубок раскалённых сияющих газов… Я вскрикнул и схватился за сердце.

Бертольд Козюра, услышав моё восклицание, поспешно отвёл телеглаз от страшной картины. Но новое зрелище было ещё ужасней. На этот раз только разрушенные, а не расплавленные дома — остов недавней улицы, а не поток разбрызгивающейся лавы. Разрушение ещё не закончилось, верхние этажи ещё с грохотом падали вниз, а по каменной мостовой бежали, тащились и ползли люди, израненные, окровавленные, дико орущие… В углу экрана сверкала исполосованная волнами река, они, кто ещё остался в живых, стремились в реку — остудить нестерпимые ожоги. И не доползали, не добегали, а замирали без сил, либо крутились на мостовой, срывая с себя тлеющие одежды, обнажая изуродованные, кровавые тела. И прямо на меня полз человек, на нём пылали брюки, дымился пиджак, он исступлённо хватался за камни, подтягивая руками своё тело. И я вдруг увидел, что отвалилась одна нога, а за ней другая. Ноги в ещё горящей одежде остались позади, а сам он, не чувствуя, что уже безногий, всё полз и полз, и кричал, не переставая, кричал, а из глаз его стекали не слёзы, а струйки крови. Он уставил на меня дикие глаза, рыдающие кровью, и протянул руки и ещё сильней закричал. И я понял истошный крик: «Помоги! Помоги же!» — взывал он…

Я вскочил и закричал на хронофизика:

— Перестаньте! Это же невозможно вынести!.

И Такаси Мацуока "Судзумэ но кумо" (рус. надм.: "Стрелы на ветру")

Каваками был уверен: как бы ни менялся мир, умение убивать всегда будет стоять выше умения торговать.

В том году князь Саё замерз насмерть в ледяном зимнем море; его преемника, князя Рёто, задавила сломавшаяся ветвь цветущей вишни; следующего наследника, Моритакэ, летом убила молния.
И тогда князем стал Косэки.
Он сказал: «Я ничего не смогу поделать с погодой».
За время необычно ранних осенних дождей он казнил всех телохранителей, отослал всех наложниц в монастырь, прогнал поваров, женился на дочери конюха и объявил войну сёгуну.
Князь Косэки правил тридцать восемь лет.

Comments

[nyasha-01.livejournal.com]

Снегов - это же еще советская фантастика, нет?

[camandante.livejournal.com]

Да.

[nyasha-01.livejournal.com]

Я думаю, советскую фантастику сложно вопринять корректно, не будучи советским человеком.
Хотя нынешняя "сериальная" макулатура и до названия ее литературой с трудом дотягивает.

[camandante.livejournal.com]

Не сложно. Тем более, что руководящая роль партии упоминается вскользь и раза три или четыре, а коммунизм наступил 5 столетий назад. В книге общество не коммунистическое, а скорее пост-коммунистическое.

[nyasha-01.livejournal.com]

Почитать что ли.
Из советского я читала "Фаэты" Казанцева. Едва не потонула в слащавом пафосе и светлоглазой наивности. Кроме Стругацких, по-моему, все же ничего особо любопытного тогда не было в фантастике.

[umbaretz.livejournal.com]

Стругацие - это уже почти пост-советская .

Ефремов - вин .

[nyasha-01.livejournal.com]

Спасибо, обязательно достигну Ефремова)

[umbaretz.livejournal.com]

По духу , естественно , временной период - один .

[nekonyaa.livejournal.com]

люди как боги читал в детстве, и уже тогда оно казалось достаточно наивным хотя в восторг приводило именно это "превознемогание". В общем оно вложило свои пять копеек в мой идеально сферический образ идеального человека)
Диктатор - запомнился в первую очередь как, пусть и хороший, но в общем то рипофф обитаемого острова.

[camandante.livejournal.com]

>Диктатор - запомнился в первую очередь как, пусть и хороший, но в общем то рипофф обитаемого острова.
Слабо улавливаю связь.

[nekonyaa.livejournal.com]

человек благополучного светлого социалистического будущего попадает в мир где разве что не страны отцов и прочий милитаризм - это типа совсем ничего общего

[camandante.livejournal.com]

Кгм.. Несколько но.

Во-первых, из социалистически-капиталистического
Во-вторых, из настоящего
В-третьих, Гамов попал подростком, причём с полной амнезией
В-четвёртых, Максим идеалист, а Гамов фанатик
В-пятых, присутствуют вполне прозрачные отсылки к конкретным странам, и местами даже к конкретным личностям.

[umbaretz.livejournal.com]

Но Аннигиляционные звездолёты в Людях как Богах и Драконы - вин .

Не то что ваше ттгл .

[camandante.livejournal.com]

Вы так говорите, как будто я говорю, что пафосное превозмогание это что-то плохое.

Звездолёты - да. А вот драконы мне не понравились. И особенно когда МОЗГ пересадили в тело дракона. Что стоило Лусину склепать стандартного еблана, ну или на худой конец кавайную лолю.

[umbaretz.livejournal.com]

Дракон лулзовее .

[nekonyaa.livejournal.com]

ну вощето там вполне обьяснено что моск был большой и в человечью башку не лез, надо было что то с размерами головы как у слона хотя бы. Дракон кстати за время превознемогания кстати состарится потом и... но это спойлер!

[umbaretz.livejournal.com]

Кстати , да , толькол сейчас вспомнил и хотел написать .

Так что лоля получилась бы 10-метровой .

[camandante.livejournal.com]

Можно подумать 10-метровая лоля это не лулзово.

[umbaretz.livejournal.com]

Может быть .

[umbaretz.livejournal.com]

Да я сам зачитался .

Приятно создавать хорошие тенденции , которые потом возвращаются к тебе .

[umbaretz.livejournal.com]

Кстати , в заметили что в Диктаторе употребляется некоторое количесство современных нам мемов ?

[camandante.livejournal.com]

Эээ? Да как-то не обратил внимания. А можно пример.

[umbaretz.livejournal.com]

Профит , я гарантирую это .

Ещё что-то было , не запомнил .